[Sindani]

26.07.2019 в 19:46

Пишет  Шано:

Один достаточно яркий пример. Цветная гравюра на дереве укиё-э, все про нее знают, - Хокусай, Утамаро – их красавицы. Кто знает, кем были эти красавицы и для какой цели делались эти гравюры? Я знаю. Но знали это далеко не все на Западе - и в свое время, когда началась мода, и по сей день. А делались эти картинки исключительно с прикладными целями: служить каталогом девиц в «веселых» домах, обычно указывалась цена каждой девицы рядом с картинкой. А также эти пособия служили... я затрудняюсь изъяснить это по-русски… по-английски это называется masturbation aid, «пособие для мастурбации».

И в японских книжках той поры, а также в самой гравюре есть интереснейшие примеры того, как это использовалось, – как какой-нибудь одинокий самурай, имея перед собой картинку красавицы, любит сам себя. Это распространялось не только на мужчин. Известны картинки с изображением буддийской монахини, легко идентифицируемой по синей бритой голове (часто трудно определить, кто там, мужчина или женщина, вот если голова голая и синяя – это, значит, монахиня). Так вот эта самая монахиня, имея перед собой картинку этакого удальца-самурая, опять же любит сама себя. Ой, там не только голая голова видна, так что не ошибешься, кто есть кто.

Так вот, знали это на Западе далеко не все. И началось это с забавнейшего недоумения. Здесь я хочу пересказать своими словами историю, приведенную в книге капитана российского флота Ивана Головнина, чьи записки о пребывании в японском плену в начале XIX в. (где ему довелось пробыть около трех лет) вышли вскоре после его освобождения. Они произвели большой фурор и брожение в умах, были переведены на все европейские языки и прочно забыты спустя 20-30 лет. Забыты потому, что в то время еще, в принципе, не пришло время.

Капитан Головнин писал (я пересказываю своими словами), что однажды, когда он сидел в своем узилище с товарищами и скучал, к нему пришел их японский тюремщик, офицер японской стражи, который к узникам был доброжелательно настроен, знал, что никакие они не шпионы, что так случилось, что то, что они попали в Японию, – неблагоприятное стечение обстоятельств, и пытался, чем мог, им помочь. И этот тюремщик принес им картинки «ярко одетых женщин» (я пытаюсь вспомнить слово капитана Головнина) и знаками показал, что приглашает нас полюбоваться. Мы же, посмотрев, хотели отдать ему обратно, он же настоял на том, чтобы мы их у себя оставили. «Но зачем?» - спросили мы. Замявшись, тюремщик сказал, что иногда от скуки вы могли бы с ними забавляться». «Но не в таком мы положении, - возразил капитан Головнин, - чтобы любоваться этими красотками, которые к тому же так дурно намалеваны, что могут вызвать исключительно смех и отвращение, по крайней мере, в европейцах».

Вот, что писал образованный европеец (а был он человек европейски образованным) где-то около середины 10-х гг. XIX в. В то время любовь ко всему японскому еще не пришла, и европейская парадигма, видимо, еще не дозрела до восприятия этих явно чужеродных особенностей японской культуры, по крайней мере, живописной японской традиции. А то, что с помощью этих картинок можно как-либо удовлетворять свои физиологические потребности, просвещенному европейцу и в голову не пришло.

Тем не менее, таких картинок, как я уже сказал, было великое множество. Картинки проституток были одним из главных жанров в японской гравюре, и делали их все великие японские художники.

Вторым жанром были портреты актеров, которые типологически можно было бы уподобить фотокарточкам известных актеров, принятых в нашей культуре. И, кроме того, картинки с весьма выразительными сексуальными сценами. Существовал, кстати, особый жанр, который в переводе называется «весенние картинки», или сюнга, с весьма откровенными, подчас шокирующе порнографическими изображениями.

Все это, распространяясь помаленьку на Западе, привело к совершенно мифологическому представлению об особой японской свободе нравов, особой сексуальности этой культуры и о каких-то особых сексуальных данных японских мужчин. Такой миф существует где-то с конца XIX в. и жив и поныне, я помню массу анекдотов про японских мужчин и «Япону-мать», существует это и на Западе. Но это всего лишь один из многих мифов.

Несколько лет назад ученые-социологи - если не ошибаюсь, Мичиганского - университета Ann Arbor провели исследования среди ведущих народов мира, кто сколько имеет половых сношений в год. Оказалось, что японцы занимаются этими штучками в среднем 37 раз в году. Я думаю, немного. Для примера могу сказать, кто был во главе этого списка. Как вы думаете, кто?

Реплика из зала: Американцы.

Реплика из зала: Французы.

Штейнер: Американцы. Французы – это второй миф, который тоже совершенно себя не оправдывает. Американцы. И количество равнялось 181 разу. А кто был номер два?

Реплика из зала: Русские.

Штейнер: Mother Russia, совершенно верно. Всего лишь на один разочек отстали от американцев, т.е. это здоровое соревнование супердержав.

Японцы же были далеко внизу списка, все погрязшие в своих картинках, которым они радовались больше, чем реальной жизни. Кстати, сейчас там очень популярны эротические комиксы манга, иногда очень крутые (хэнтай). В реальной же жизни они вполне целомудренны.

Но вернемся к ранней перцепции, или восприятию, японского искусства, японской культуры на Западе. Этот самый миф, крайне превратно понятый, подчас оборачивался очень забавными пируэтами. Например, все знают, что в числе прочих импрессионистов и постимпрессионистов Винсент Ван Гог тоже весьма увлекался японскими гравюрами. У него была своя собственная коллекция, многие приемы оттуда он в своем творчестве позаимствовал, кое-что он просто копировал. В частности, он скопировал известную гравюру Хиросигэ с «Видом цветущей сакуры в саду Уэно». Очень знаменитая картинка - и японская, и его собственная. Но поскольку картинка, видимо, ему показалась недостаточно яркой и выразительной, или он просто по краям слева и справа оставил какое-то место, он решил туда дописать что-то японское. И, пользуясь опять же своей коллекцией (точнее, он пользовался собранием Самюэля Бинга, известного арт-дилера, который был первым, кто продавал японские произведения искусства в Париже), он скопировал красивые иероглифы, и довольно близко к тексту (они читаются), и так украсил свою копию с Хиросиге. Тот, кто может читать иероглифы, с изумлением прочтет объявление публичного дома с адресом и прейскурантом. Такого рода забавные нелепицы сплошь и рядом сопровождают знакомство европейцев с японской традиционной культурой.

больше здесь polit.ru/article/2006/01/18/schteiner/

@темы: Кросспост, Интересное