Кошка Ночной Луны. Morgenmuffel
18.05.2019 в 18:45
Пишет Даумантас:и почему-то уже не так смешноURL записи
Все (ну, кроме совсем уж молодежи), наверное, помнят старый советский анекдот про «Я тоже могу выйти на Красную площадь и крикнуть: Трумэн — дурак!». Немногие помнят, что происхождение свое он ведет от эпизода с беседой советских и американских журналистов из книги Бориса Полевого «В конце концов. Нюрнбергские дневники», и что дальше там было «А можете вы сказать это о Сталине?/Не можем, это было бы клеветой. Он такого названия не заслуживает». А еще меньше помнят, что этим та беседа отнюдь не закончилась:
«В длинные вечера здешней ранней весны, почему-то похожей на нашу позднюю осень, на улицу никого не тянет, в гостиных пресс-кемпа, в его читальнях, в баре между нами и зарубежными коллегами возникают беседы и споры. Иногда острые, но чаще добродушные.
В этих спорах нашим боевым слоном неизменно является Даниил Краминов, хорошо знающий зарубежных коллег и условия их работы.
— Вот я в своей газете могу обругать любого сенатора либо конгрессмена, и мне ничего не будет, — шумит представитель херстовского агентства. — А вы можете?
— Можем, ругаем и министров. У нас есть государственный лозунг — самокритика нужна нам, как воздух, как вода.
— Я могу выйти на площадь перед Белым домом и сказать во всеуслышанье: «Трумэн — дурак». А вы?
— Я тоже могу выйти на Красную площадь и сказать: «Трумэн дурак», — отвечает Семен Нариньяни.
— А можете вы сказать это о Сталине?
— Не можем, это было бы клеветой. Он такого названия не заслуживает. А клевета в печати у нас — уголовное преступление.
После этого скрещения шпаг остроумия включается в разговор Даниил Краминов. Улыбаясь, он спрашивает;
— А вот своего босса, сенатора или депутата, с которыми ваш босс дружит и на которых ориентируется, сможете вы обругать? Ну? Вас напечатают? А если напечатают, что с вами потом произойдет?
Наступает пауза. Наши западные коллеги переглядываются. Здесь любят остроумие, ценят едкое слово и, что особенно приятно, умеют посмеяться и над собой. На этот вопрос Краминова никто предпочитает не отвечать».